«И лествица к небеси гроб бывает!» (Стихира 1 на вечер).
Бывает гроб лествицею к Небеси, бывает лествицею и к аду! Как много людей проходит этой лествицей каждый день и каждый час! Но много ли таких, о коих с твердой уверенностью можно сказать, что они — на небе? И однако же, братие, важное дело сие зависит совершенно от человека! В его полной воле, куда ему угодно будет обратить лестницу гроба, — вверх или вниз, на небо или в ад?
И мы сами обращаем ее к аду… Это для себя-то самих, на всю вечность?! Кто бы поверил этому, если бы непрестанный опыт не свидетельствовал о том самым непререкаемым образом.
Каким же образом бывает это? Как же человек, существо столь самолюбивое, которое тем и живет, чтобы ему было всегда хорошо, — как он доходит до такого забвения своих выгод, что лествицу, данную ему для восхода на небо, обращает невозвратно к аду? Все это бывает, братие, самым неприметным образом, и потому-то отчасти человек действует вопреки собственному благу. Гроб оказывается для него лестницею в минуту самой смерти, но становится лестницею в продолжение всей жизни, и становится неприметно. Человек живет, не думая о своем гробе, а гроб, напротив, всегда помнит его; каждое действие человека обращается в ступень лествицы, доброе — к небу, а злое — к аду. Таким образом, умирая, человек находит гробовую лествицу уже готовой, им же самим неприметно сделанной во время своей жизни; видит нередко с ужасом, что она вся обращена вниз, в ад, но уже не в силах обратить ее к небу, — другой раз не живут, и несчастная душа идет, куда ведет ее ужасная лествица!
Так, братие, какова жизнь, такова и смерть! Лествицею бывает собственно не гроб, а дела наши. Кто жил в любви к Богу и ближним, тот и в смерти найдет к себе любовь Бога и ближних. А кто провел жизнь в тине греховной, был хладен к добру и не успел омыть растления своего слезами покаяния, — тот и в смерти ничего не найдет, кроме мрака, хлада и тления. Таков закон жизни нашей: доброе здесь — проводит доброе и там, злое здесь — влечет и там за собою зло. Будем ли жаловаться, что наше спасение предано, таким образом, в собственные наши руки и поставлено в зависимость от дел наших? Но в сем-то и состоит высокое преимущество наше, сие-то самое и равняет нас, земнородных, с Ангелами. Премудрость и всемогущество Божие сделали для нас из невозможного возможное: гроб, устроенный грехами нашими, обратился в лестницу, по коей можно восходить от земли на небо. Но куда обратить сию лестницу, — это должно было оставаться в нашей власти, без этого мы перестали бы быть человеками. Памятуя сие, будем жить, имея в виду смерть, чтобы, умирая, узреть жизнь. Не обленимся постоянно совершать дела благие, хотя бы они сопряжены были с трудом, в твердой уверенности, что каждое из них послужит некогда для нас ступенью на небо, и чем было труднее, тем на большую возведет высоту. Будем со всем тщанием убегать каждого порока, как бы он не казался прекрасен, помни, что со временем он обратится в ступень к аду.
Если мы, подобно Пресвятой Деве, всечестное Успение которой ублажаем ныне, проведем жизнь свою в хранении заповедей Божиих, в чистоте духа и тела, или успеем возвратить потерянную чистоту чрез веру в Искупителя и сердечное сокрушение о грехах,-то в день нашего успения совершится и над нами дивное чудо, и наш гроб будет для нас лествицею на небо. Аминь.