700 лет назад, в 1314 году, родился преподобный Сергий Радонежский[1]. Русский мир в эпоху его детства тяжко страдал под ордынским игом. Как точно заметил современный исследователь А. Ермаков, «ни последний холоп, ни великий князь не могли надеяться устроить по собственной воле даже свою судьбу. Благосостояние и жизнь любого человека на Руси зависели от исхода соперничества за ханский престол, благосклонности или самодурства ордынских наместников, колебаний цен на мировом рынке работорговли, падежа скота или неожиданной засухи в Великой степи. Разговоры о ценности отдельной личности и ее способности к переустроению жизни могли вызвать лишь горьку усмешку»[2]. Русь была раздроблена на десятки княжеств, общество — атомизировано[3]. Только Церковь объединяла его и только Церковь давала надежду русскому человеку. Надежда эта была только на Бога, как говорится в вечерней молитве главопреклонения: «Не от человек ожидающе помощи, но Твоея ожидающе милости и Твоего чающе заступления». Житие преп. Сергия Радонежского составлено около 1418 г. Епифанием Премудрым по горячим следам, по воспоминаниям очевидцев, которые Епифаний тщательно собирал. Около 1440 г. оно было обогащено сербским исихастом Пахомием Сербом или Логофетом. «Житие» представляет собой ценнейший памятник как для знакомства с жизнью преп. Сергия, так и с духовной жизнью Московской Руси ΧIV в.[4]. Характерно, как рождается преподобный Сергий. Он становится плодом ожиданий, молитв и воздыханий праведных родителей. Вот как об этом говорит его житие: «Ведь нужно было, чтобы дарован был Сергий Богом многим людям для блага, для спасения и для пользы, и поэтому не пристало такому младенцу от неправедных родиться родителей, и другим, то есть неправедным родителям, не пристало бы родить это дитя. Только тем избранным родителям Бог его даровал, что и случилось: соединилось добро с добром и лучшее с лучшим. Само зачатие и рождение ребенка произошли в посте и молитве. Была она добродетельна и весьма богобоязненна, так как уже до рождения ребенка поняла и уразумела такое знамение и явление, достойное удивления. И советовалась она с мужем своим, говоря так: „Если родится у нас мальчик, дадим обет принести его в церковь и отдать его благодетелю всех Богу“; что и сбылось. О вера славная! О любовь благая! Еще до рождения ребенка обещали родители привести его и отдать Дарователю благ Богу, как в древности сделала Анна-пророчица, мать Самуила-пророка»[5]. Характерно сравнение преподобной Марии с Анной, материю Самуила, а его самого — со святым пророком, последним судьей Израильским. Епифаний Премудрый как бы желал показать не только пророческое достоинство преподобного Сергия, но и его вклад в устроение государства Российского, а также его богоизбранность и чудо его рождения. Итак, Варфоломей — вымоленный, чудесный ребенок. И, однако, родители относятся к нему так же, как и ко всем, нисколько его не выделяя, не делая из него «вундеркинда». У преподобных Кирилла и Марии был замечательный дар — любить всех своих детей ровной и равной любовью. Мы видим, что отрок Варфоломей трудится наравне со всеми: пасет стада, осваивает плотницкое мастерство, которое так пригодилось ему впоследствии. Характерно отношение к учению и просвещению: просвещение и даже научение грамоте — это дар, который надо заслуживать и вымаливать. Отроку Варфоломею не дается учеба — и не по причине его лени или небрежности: бывают особые дети, к которым следует подобрать особый ключ. «Стефан и Петр быстро изучили грамоту, Варфоломей же не быстро учился читать, но как-то медленно и не прилежно. Учитель с большим старанием учил Варфоломея, но отрок не слушал его и не мог научиться, не похож он был на товарищей, учащихся с ним. За это часто бранили его родители, учитель же еще строже наказывал, а товарищи укоряли»[6]. Из жития преподобного Сергия мы видим, что необходимо посещение свыше для того, чтобы преобразилось внимание человека и открылись внутренние родники его души и разума. Но для этого необходима воля самого человека: «Отрок втайн
е часто со слезами молился Богу, говоря: «Господи! Дай мне выучить грамоту эту, научи ты меня и вразуми меня». И его молитва была услышана. Некий дивный старец, явившийся отроку Варфоломею, когда тот искал коней, «подозвал его к себе и благословил его, и поцеловал его во имя Христа, и спросил его: „Что ищешь и чего хочешь, чадо?“ Отрок же сказал: „Душа моя желает более всего знать грамоту, для чего я отдан был учиться. Ныне скорбит душа моя, так как учусь я грамоте, но не могу ее одолеть. Ты же, святой отче, помолись за меня Богу, чтобы смог я научиться грамоте“. Старец же, подняв руки и очи к небу и вздохнув перед Богом, помолился прилежно и после молитвы сказал: „Аминь“. И, взяв из мошны своей как некое сокровище, он подал ему тремя пальцами нечто похожее на анафору, с виду маленький кусок белого хлеба пшеничного, кусок святой просфоры, и сказал ему: „Отвори уста свои, чадо, и открой их. Возьми это и съешь, — это тебе дается знамение благодати Божьей и понимания Святого Писания. Хотя и малым кажется то, что я даю, но велика сладость вкушения этого“»[7]. Отметим, как это происходит. Если святым пророку Иезекиилю, Иоанну Богослову и Роману Сладкопевцу даруется свиток, как пророкам, проповедникам и поэтам[8], то преподобному Сергию Радонежскому нечто похожее на анафору или Тело Христово, с виду кусок святой просфоры. И это неслучайно, ибо в дальнейшем с именем преподобного Сергия связаны евхаристические чудеса (схождение Святого Духа в потир в виде огня), а также евхаристическое возрождение Руси, связанное с созданием многих монастырей и храмов. Дальнейший жизненный путь преподобного Сергия также знаменателен. Стремясь уйти в монашество, он, тем не менее, не расстается со своими родителями и до последнего мига покоит их старость. Не забывал он и послушания — первой добродетели всякого свободного от своеволия христианина. Имея перед собой уже ясно видимую жизненную цель — монашество, он тем не менее смиряет себя ради отца и матери, оставшись ухаживать за ними. Все, кто привык говорить о том, что монашество учит человека презирать семью, найдут в этой главе жития пример того, как первое исходит из второго. Пример преподобного побуждает нас не пренебрегать сегодняшними обязанностями, как бы важны и велики не были наши планы. Человек по-настоящему верующий никогда «не пройдет по людям» ради исполнения своего самого «высокого» желания, но, напротив, охотно «наступит на горло» себе, когда увидит нужду ближнего. Сергий, вся жизнь которого была великой жертвой Богу, начал свой подвиг с малой жертвы своим родителям и, что особенно важно, сделал это с радостью. И насколько это контрастирует с поведением некоторых монахов, которые, уходя в монастырь, не только оставляют престарелых родителей без помощи, но временами и бросают свои семьи — жен и малолетних детей, скрывая за красивыми словами неумение выстраивать свою малую Церковь и жить в мире с людьми. При рассказе о монашеском подвиге преподобного Сергия возникает мысль о воинском подвиге — о победе преподобного над собою, над бесами, над зверьми: «Кто опишет его слезы теплые, плач душевный, вздохи сердечные, бдения всенощные, пение усердное, молитвы непрестанные, стояние без отдыха, чтение прилежное, коленопреклонения частые, голод, жажду, лежание на земле, нищету духовную, скудость во всем, во всем недостаток: что ни назовешь — того не было. Ко всему же этому прибавлялась борьба с бесами, видимые и невидимые с ними сражения. Но ум его не ужасался перед такими вражескими кознями, и лютыми нападениями, и устремлениями»[9]. Современный мир пропитан культом «супермена»-сверхчеловека. Но если современный «сверхчеловек» может, пожалуй, побороть голод, жажду и холод, сражаться с дикими зверями, то себя, свои страсти, он победить уже не может, ибо не на то он направлен. А преподобный Сергий совершил самый тяжелый подвиг — победил самого себя и в этом исток его победы над окружающим миром, демонами, природой. И этот же дух подвига присутствует при рассказе о устроении общежительного монашеского жития. Вот как об этом рассказывает его биограф Епифаний Премудрый: &la
quo;Ночью же Сергий в молитвах без сна проводил время; хлебом и водой только питался, да и этого мало употреблял; и ни часа праздным не оставался. Ежедневно он служил божественную литургию, утренние и вечерние молитвы легко произносил — и за смирение всего мира, и за долговечность святых церквей, и за православных царей, и князей, и за всех православных христиан. Говорил он братии: „Подвиг великий должны мы совершить в борьбе с невидимым врагом: ведь он как лев рыкающий ходит, стремясь каждого растерзать“. Наставляя братию, немногие он речи говорил, но гораздо больше пример подавал братии своими делами»[10]. Созидание общежительного монашества является одним из значимых подвигов преподобного Сергия. И Русь, и Византия страдали от идиоритмического монашества, которое разрушало духовную жизнь и обессмысливало саму идею монашеского делания, когда, по выражению Голубинского, богатые «своежитные» монахи смотрели на бедных как на холопов, а те пресмыкались пред ними из-за денег. Преподобный Сергий во многом возвратил русское монашество к жизни первой апостольской общины, когда «у множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее» (Деян. 4:32). Преподобный Сергий оставил больше, чем речи — он оставил нам живой пример трудового подвижничества и соединения труда физического и труда духовного. Вот как об этом сообщает его житие: «Как он без лености братии как купленный раб служил: и дрова для всех, как было сказано, колол, и толок зерно; и ни часа праздным не оставался»[11]. Преподобный Сергий на деле являет образ совершенной нищеты, соединенной с трудолюбием. Особенно потрясает рассказ о том, как преподобный Сергий срубил келью старцу Даниилу за решето плесневелого хлеба. Подвиг преподобного Сергия можно оценить, если сравнить то, что он взял за свой труд, с современными расценками хотя бы за самый обыкновенный сруб. В трудовой нестяжательности преподобного Сергия нет ничего нарочитого или искусственного в отличие от нищенства Франциска Ассизского с его надрывами и театральностью[12]. Она органично вырастает из условий русской жизни и является обличением тех, кто считает, что Церковь и ее служители непременно должны пребывать в роскоши, поскольку-де-она символизирует Царство Небесное. По молитве преп. Сергия исцелялись болящие и воскресали мертвые. При этом преподобный Сергий являл удивительную добродетель смирения и скрытия своих добрых дел и от людей, и от самого себя. Смирение, подвиг и молитва преподобного Сергия становится той силой, которая дала русскому народу подняться и объединиться. Отметим, что отношение между великим князем Димитрием и преподобным Сергием были не самыми простыми. Святой князь Димитрий согнал с митрополии святителя Киприана, которого поддерживал преподобный Сергий Радонежский и прочил на место митрополита Митяя, который обещал разрушить монастырь преподобного Сергия. И, тем не менее, в решающий час перед Куликовской битвой, зная пророческий дар преподобного Сергия, великий князь смиряется и приходит к нему за благословением, чтобы спросить, «прикажет ли святой ему против безбожных выступить»[13]. И святой Димитрий получает от преподобного Сергия долгожданный ответ и благословение на победоносную битву: «Святой же, когда услышал об этом от великого князя, благословил его, молитвой вооружил и сказал: „Следует тебе, господин, заботиться о порученном тебе Богом славном христианском стаде. Иди против безбожных, и если Бог поможет тебе, ты победишь и невредимым в свое отечество с великой честью вернешься“»[14]. Отметим, что преподобный Сергий с любовью принимает князя Димитрия, несмотря на все разногласия. В решающий час он отделил главное от второстепенного и силу своей молитвы направил на спасение Отечества. Когда, увидев бесчисленное татарское войско, святой князь Димитрий и его сподвижники начали было колебаться, то их укрепило послание преподобного Сергия, в котором говорилось: «Без всякого сомнения, господин, смело выступай против свирепости их, нисколько не устрашаясь, — обязательно поможет тебе Бог».
Действие этого послания было необычайным: «Тогда князь великий Дмитрий и все войско его, от этого послания великой решимости исполнившись, пошли против поганых, и промолвил князь: „Боже Великий, Сотворивший небо и землю! Помощником мне будь на противников святого Твоего Имени“. Так началось сражение, и многие пали, но помог Бог великому победоносному Дмитрию, и побеждены были поганые татары, и полному разгрому подверглись». Сравнительно незадолго до своей кончины, в 1387 году, преподобный Сергий совершил, казалось, невозможное. Коварного и непримиримого князя Олега, ненавидевшего Москву, он приклонил на мир с великим князем Димитрием. И, однако, общественное служение преподобного Сергия[15], при всем его значении, — не главное в его житии. Основное — его духовная жизнь. Четырнадцатый век — время расцвета исихазма как на Балканах, так и на Руси[16], связанный с именами преподобного Феодосия Килифаревского, святителя Евфимия Тырновского, преподобного Ромила Видинского. На Руси исихазм по справедливости связывают с именем преподобного Сергия. Свидетельства о неизреченном видении Божественного света, схождении Святого Духа в виде огня на Святые Дары во время его служения, донесенные до нас Пахомием Сербом[17], свидетельствуют об исихастском опыте стяжании благодати. Преподобный Сергий — основатель целой монашеской школы, связанной с такими именами, как преподобные Никон Радонежский, Андроник, Кирилл Белозерский. Благодаря его трудам процвело великорусское монашество — Северная Фиваида. Более того, становление приходской системы на Руси также связано с именем преподобного Сергия Радонежского и его учеников: благодаря им Русь воцерковилась в полной мере. Преподобный Сергий оставил нам завет: «Взирая на образ единения Святой Троицы побеждайте ненавистное разделение мира сего». Этот призыв актуален, как никогда в наше время, когда силы, враждебные Православию и России, стремятся разъединить русских людей, не дать святой Церкви совершать свое служения, когда дух розни и вражды проникает в сердца православных людей. Преподобный Сергий — наш учитель в деле спасения, собирания и соединения во Христе. Завершить эту статью хотелось бы словами В. О. Ключевского из его замечательной статьи о преподобном Сергии Радонежском: «Творя память преподобного Сергия, мы проверяем самих себя, пересматриваем свой нравственный запас, завещанный нам великими строителями нашего нравственного порядка… Ворота лавры преподобного Сергия затворятся и лампады над его гробницей погаснут лишь тогда, когда мы растратим этот запас без остатка, не пополняя его»[18]. В 1920 г. Лавра закрылась, и казалось, что действительно этот запас растрачен. Но это было не так. Когда потребовалось призвать сынов России под знамена святых Александра Невского и Дмитрия Донского, вспомнили о преподобном Сергии, и ворота Лавры открылись вновь. Преподобный Сергий — один из духовных созидателей победы в Великой Отечественной Войне. Более того, в годы официального атеизма Лавра являлась одной из важнейших духовных крепостей в борьбе с безбожием. И сейчас она по молитвам преподобного Сергия является благодатным светильником Православия и не только для России, но и для всего мира. Диакон Владимир Василик 18 июля 2014 года [1] Библиография о преп. Сергии Радонежском весьма велика. Из последних работ с библиографией см. Аверьянов К. А. Сергий Радонежский. Личность и эпоха. — М., 2006. Борисов Н.С. И свеча бы не угасла… Исторический портрет Сергия Радонежского. — М.: 1990. — 304 с. [2] Ермаков А. Сергий Радонежский, преподобный всея Руси // http://www.pravoslavie.ru/put/print1442.htm [3] Об обстановке на Руси в эпоху детства преп. Сергия Радонежского см. в частности Борисов Н. С. Иван Калита. — М.: Изд-во «Молодая гвардия». — Серия «Жизнь замечательных людей». — М., 2005. [4] См. о нем. Прохоров Г. М. Епифаний Премудрый // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV—XVI вв.). Ч. 1: А-К / АН СССР. ИРЛИ; Отв. ред. Д. С. Лихачев. — Л.: Наука, 1988. С. 211–220. См. также Шибаев М. А. Епифаний Премудрый // Православная энциклопедия. Т. 18. С. 582–585. [5] Житие Сергия Р
адонежского // Подг. текста и комм. Д. М. Буланина / Пер. на соврем. рус. яз. М. Ф. Антоновой и Д. М. Буланина // Памятники литературы Древней Руси XIV — сер. XV в. М., 1981. С. 334. (Далее — Житие). [6] Житие. С. 337. [7] Там же. С. 340. [8] Об этом см. в частности Василик В. В. Жизнь и творчество св. Романа Сладкопевца // Ежегодная богословская конференция Свято-Тихоновского Богословского института. М., 2000. С. 84. [9] Житие… С. 349 [10] Там же. С. 351. [11] Там же. С. 362. [12] Достаточно упомянуть «нудизм» Франциска, чтобы понять разницу между ним и преп. Сергием, его духовное нездоровье и полноту духовного здравия преп. Сергия. Параллель между ними проводил еще Борис Зайцев. См. Зайцев Б. Преп. Сергий Радонежский // Жизнь и житие преп. Сергия Радонежского. М., 1992. С. 180–240. [13] Некоторые исследователи сомневаются в факте посещения князем Димитрием преп. Сергия, указывая на то, что путь на Юг, к Дону, пролегал в стороне от обители преп. Сергия, находившейся на северо-востоке от Москвы. Но этот довод можно опровергнуть тем, что решение о выступлении против Мамая принималось заранее и князь Димитрий имел время для того, чтобы съездить к преп. Сергию. Некоторые исследователи связывают благословение преп. Сергия с Вожской битвой 1378 года. См. в частности Кучкин В. А. Антиклоссицизм // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2002. 2003. № 1 (11). С. 114–115. [14] Житие. С. 400. [15] Случевский К. К. Государственное значение Святого Сергия и Троице-Сергиевой Лавры. М.: Унив. тип., 1892. [16] См. в частности Прохоров Г. М. Византия и Русь в эпоху Куликовской битвы. СПб., 2000. О балканском исихазме см. Амфилохий (Радович), митр. Синаиты и их влияние на духовную жизнь Сербии XIV века // Основы православного воспитания. Пермь, 2000. Петр (Пиголь), игум. Преподобный Григорий Синаит и его духовные преемники. М., 1999. [17] Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания. СПб., 1908. [18] Ключевский В. О. Значение преп. Сергия для русского народа и государства // Житие и жизнь преп. Сергия. М., 1992. С. 273

pravoslavie.ru

Мы знаем из жития преподобного Сергия все подробности его подвига. Но для нас важнее всего не пропустить в них то, что является его заветом, чающим возрождения Православия и спасения России. Людям, в том числе находящимся в Церкви, свойственно придавать слишком большое значение внешнему. Какой торжественностью отличалось богослужение в древней Руси, какое драгоценное убранство было в храмах! Ни у кого не повернется язык хоть как-то умалить значение церковного благолепия, потому что в нем — наше приношение любви Самому Христу. Но главное в христианстве — все-таки не это. Преподобный Сергий оставляет Богоявленский монастырь в Москве и уходит в дикие леса со своим братом Стефаном, который, однако, не выдержав лишений, возвращается обратно, чтобы в меру своих сил достойно нести иное ответственное церковное послушание. Но постепенно вокруг преподобного Сергия собираются первые его ученики. Как свидетельствует описатель жития Преподобного, Епифаний Премудрый, ученик преподобного Сергия, иногда не было хлеба, чтобы накормить всех. Иногда не было даже вина, чтобы совершить Божественную литургию, не было ладана для каждения, не было воска для приготовления свечей. Часто ночные богослужения совершались при свете березовой или сосновой лучины. Но в обители было сияние жизни вечной!

Мы знаем, как все шли к нему — из далеких городов и стран, чтобы только увидеть и услышать его. И случалось, что к нему приходили за словом наставления уже искушенные в духовной мудрости, те, кто в течение многих лет совершал монашеский подвиг. Такие, как преподобный Сергий Нуромский, до этого подвизавшийся на Афоне, преподобный Евфимий Суздальский, преподобный Димитрий Прилуцкий, преподобный Стефан Махрищский и многие другие. Церковь именует этих людей собеседниками преподобного Сергия. Он был учителем учителей, наставником наставников. Исследователи жития Преподобного называют имена ста святых иноков, вышедших из его монастыря. Созданный им монастырь во имя Пресвятой Троицы дал жизнь пятидесяти другим монастырям, от которых в свою очередь образовалось еще сорок.

Замечательно, что преподобный Серафим Саровский, один из главных духовных наследников преподобного Сергия, принял в свой гроб образок этого святого. В свете его подвига открывается подвиг святого праведного Иоанна Кронштадтского, преподобного Амвросия Оптинского, всех оптинских старцев, всех наших русских святых. Но, может быть, самое поразительное — это связь преподобного Сергия с новыми мучениками и исповедниками Российскими. Неслучайно праздник обретения его честных мощей предваряется праздником святых Царственных мучеников. И в день его памяти совершается также память преподобномученицы великой княгини Елизаветы с верной ее спутницей инокиней Варварой. Как преподобный Сергий был духовным знаменем для своего времени, так для нашего времени таким знаменем являются новые мученики и исповедники Российские. Суть их подвига — участие в тайне любви Христовой, в Его жертвенном приношении Себя за других людей. Подвиг преподобничества и мученичества становится единым подвигом. И преподобномученица великая княгиня Елизавета, сброшенная озверевшими палачами в шахту, произносит слова молитвы Христовой на Кресте: «Отче, прости им, не знают, что творят».

Вспоминается уникальный документ о видении сестры Евфросинии (в монашестве Любови), который автор этих строк получил более четверти века назад от монахини Надежды, самой близкой ее подруги. Документ этот взят из дневника преподобноисповедника Сергия (Сребрянского), духовника Марфо—Мариинской обители, и предваряется надписью в углу первой страницы: «Свидетельствую своей священнической совестью, что все, записанное мной со слов сестры Евфросинии, верно». 25 июня 1912 года во время летаргического сна сестре Евфросинии было видение преподобного Онуфрия Великого, подвижника IV века, в течение шестидесяти лет совершавшего в полном одиночестве подвиг молитвы в Фиваидской пустыне. Преподобный Онуфрий благословил сестру Евфросинию на служение в обители Марфы и Марии, где подвизались в то время великая княгиня Елизавета и отец Митрофан. Ни имен их, ни этой о
бители она раньше не знала. Но вся ее последующая жизнь будет неразрывно связана с послушанием в Марфо—Мариинской обители.

Какая может быть связь между египетской пустыней IV века и провинциальным городком Харьковской губернии 1912 года? Как могут они пересекаться в тихой обители на Большой Ордынке в Москве? Еще ничто как будто не предвещает страшной революционной бури, но у Господа великая княгиня Елизавета и ее духовник отец Митрофан уже отмечены сиянием страдания за истину. Сестра Евфросиния увидела среди рая великую княгиню Елизавету, «одетую в блестящую одежду, вокруг головы ее было сияние и надпись из светозарных букв: „Святая многострадальная княгиня Елизавета“». В руке у нее было золотое распятие, рядом с нею по левую сторону стоял преподобный Сергий Радонежский, а по правую — отец Митрофан, будущий преподобноисповедник Сергий. Тысяча лет грядущих у Господа — как день вчерашний, и святые Его участвуют в Божием совете, предваряя на помощь ищущих спасения. Там, где вечная жизнь, — человеку дается, как воскресшему Христу, входить дверями затворенными — времени и пространства не существует. Неслучайно отец Митрофан в постриге получил имя Сергий, а великая княгиня приняла мученическую кончину 18 июля, в день преподобного Сергия Радонежского.

Мы помним о чудесном видении преподобному Сергию, когда ночная тьма во время его молитвы озарилась благодатным светом, и он увидел множество птиц, и услышал голос: «Сергий, услышана молитва твоя Богом. Как видишь ты сейчас множество птиц, так умножится стадо твоих учеников. И после кончины твоей не уменьшится число тех, кто пожелает идти по твоим стопам». В 1388 году, за четыре года до своей кончины, преподобный Сергий сподобился видения Божией Матери. Известен рассказ преподобного Исаака, его ученика, о том, как в ослепительном сиянии сослужил ему в алтаре у престола некий Юноша. И о том, как небесный огонь сходил в евхаристическую чашу, покрывал престол, окружал самого Преподобного. Этот огонь, который сходит каждый раз, когда служится Божественная литургия, был тем, чему приобщился в полноте преподобный Сергий, чему приобщилась великая княгиня Елизавета. Как среди Божественной литургии, пела она Херувимскую песнь на дне алапаевской шахты, свидетельствуя о торжестве победы над смертью.

Почему столько благодатных утешений было дано преподобному Сергию, почему такое множество небесных птиц из века в век слетается к его обители? Почему сильный запах как бы меда и жасмина заполнил помещение, где были вскрыты мощи великой княгини Елизаветы? Почему миллионы людей ежегодно со всех концов земли приезжают к раке преподобного Сергия? Почему несмотря ни на какие расстояния паломники едут и едут в Алапаевск, где совершила подвиг преподобномученица великая княгиня Елизавета? Господь говорит нам сегодня: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные». В Евангелии праздника сказано, что сила исходила от Христа и исцеляла всех. И оттого что эти святые так соединили себя с Богом, от них исходит сила. И весь народ ищет прикасаться к ним, чтобы исцелиться от своих страданий, от всех немощей и болезней. Господь говорит, что только тогда совершится наше исцеление, когда мы узнаем, что Он берет на Себя бремена всех наших скорбей. Но мы, в свою очередь, должны принять то иго, которое Он несет, потому что это иго — наше. И тогда мы узнаем, что наша жизнь, наши скорби и сама смерть есть участие в Кресте Христовом. В этом иге благом, в любви к Богу и любви к человеку, и заключена жизнь вечная. Оно легко, оно благодатно, оно раскрывает тайну Отца и Сына и Святого Духа, Троицы Единосущной и Нераздельной, Которой была посвящена вся жизнь Преподобного.

Только так мы можем понять, почему великий исторический момент в жизни русского народа — свержение татаро-монгольского ига — связан с именем преподобного Сергия. Святые отцы сравнивают его с Моисеем, вождем богоизбранного народа, который был послан Богом для русских православных людей, чтобы избавить их от иноплеменного рабства. Мы помним, как он осенил крестным знамением святого благоверного князя Димитрия Донского, когда орды Мамая угрожали полным уничтожением русс
кой земли. Преподобный Сергий благословил его на знаменитую Куликовскую битву, сказал ему: «Иди, князь, без страха. Господь, Пресвятая Троица поможет тебе против нечестивого врага». И добавил: «Ты победишь». В помощь великому князю преподобный дал двух иноков своей обители — схимонаха Андрея (Ослябю) и схимонаха Александра (Пересвета). Старшие и более опытные князья и военачальники советовали благоверному князю Димитрию подождать немного, не торопиться, потому что Мамай был силен, его поддерживала Литва и другие союзники. Однако, приняв благословение Преподобного, благоверный князь Димитрий не внял их увещаниям. Он пересек со своим войском Дон, путь назад был отрезан, оставался один путь — вперед. Победа или смерть. Все русское воинство, ободряемое благословением преподобного Сергия, молилось перед сражением, помня его слова о том, что ныне готовится много мученических венцов. А во время сражения Преподобный молился со всей братией в храме. Он видел, как идет сражение, и называл имена павших, вознося молитвы об их упокоении. И, наконец, возвестил: «Победа наша».

Самое главное в жизни преподобного Сергия — всецелое его доверие Богу и всецелая отдача себя Ему. Он уходит в полную безвестность, чтобы стать центром русской истории, средоточием русской святости. Все русские святые — этого рода, самые его родные. Он с детства не имел даже способности научиться читать и писать, но Бог показал, что может совершить благодать, когда человек вверяет себя Ему со всеми своими трудами и скорбями. То, что мы немощны сегодня, то, что кругом все охвачено распадом, не должно нас приводить в растерянность и уныние. Если будет у нас, у каждого по его силе, подлинная устремленность ко Христу, все может чудесно измениться. Это единственный путь нашего спасения. Другого не существует. Путь личного спасения и путь служения России — один и тот же путь.

Нынешнее пленение и разорение России не сравнится ни с какими мамаями. Но как в XIV веке, как в начале XVII века — в смутное время, когда преподобный Сергий явился находящемуся в плену святителю Арсению, сказав ему: «Услышаны ваши и наши молитвы. Суд об Отечестве нашем изменен на милость», — точно так же и теперь. В Великую Отечественную войну, когда Лавра, казалось, была навсегда закрыта, и враг снова, как некогда поляки и литовцы, был на подступах к Москве, преподобный Сергий являлся верным людям и утешал надеждой скорой победы. Не закроются врата Троице-Сергиевой Лавры, не угаснет лампада над гробницей преподобного Сергия, пока будут в русской земле те, кто готов всю жизнь свою без остатка принести Богу и людям, и до конца идти по стопам Игумена земли русской.

ruskline.ru

Память святых первоверховных апостолов Петра и Павла — праздник пастырства и праздник всей апостольской Церкви. «Пастырей ваших умоляю я, — говорит апостол Петр, — сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться» (1 Пет. 5, 1). Он называет себя свидетелем страданий Христовых. Справедливо ли он это делает? Мы знаем, что все апостолы разбежались, кроме апостола Иоанна Богослова, когда пришел час тьмы. А апостол Петр, который больше всех клялся в верности Господу наТайной Вечери, трижды отрекся от своего Господа.

Мы помним это одно из самых пронзительных мест в Евангелии, когда Господь, судимый Синедрионом, обернулся и взглянул на Петра, только что предавшего Его. Христос посмотрел на Петра, и тот увидел в глазах Его страдание Бога, ставшего человеком, Творца, пришедшего к Своей твари, Человека, который все разделил со Своими собратьями и был отвергнут всеми — богоизбранным народом, толпой, которая кричала: «Не Его хотим, но Варавву», первосвященниками и наконец самыми близкими Своими учениками. Теми, кого Он сподобил быть свидетелями самых величайших явлений Своей Божественной славы. Теми, кому открыл благодатью Отца Небесного, что Он есть Сын Божий, пришедший спасти мир. И Петр, «выйдя вон, горько заплакал» (Лк. 22, 62). Увидев такое страдание Бога, он так увидел свой грех, что больше чем кто бы то ни было из людей мог назвать себя свидетелем страданий Христовых. Если бы Христос не обернулся, а прошел мимо предателя, то навсегда бы погиб Петр — и мы вместе с ним.

Подобное же произошло и с апостолом Павлом. Когда он направлялся в Дамаск, «дыша угрозами и убийством на учеников Господа» (Деян. 9, 1), недалеко от города его осиял небесный свет, затмивший яркое полуденное солнце, и он услышал голос: «Савл, Савл, что ты гонишь Меня?» Так ему открылось, что Господь отождествляет Себя с каждым человеком, которого Он пришел спасти. И всякое зло, причиняемое другому человеку, относится ко Христу, тем более, если это христиане.

Свет, осиявший Савла, был для него как свет на горе Преображения — для апостола Петра. Он узнал, что вся его правда, вся его чистота, вся его ревность по Боге таковы, что на деле оборачиваются враждой против Бога и гонением Самого Мессии, ради Которого он служил всю жизнь. Этот неземной свет осветил все закоулки его души, и единственное, что он мог ответить на слова Господа: «Что ты гонишь Меня?» — «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое».

Господь призвал Савла, как и всех Своих апостолов, — сразу, внезапно. Как Андрея и Иоанна, когда они забрасывали сети и все оставили, чтобы следовать за Христом. Как Матфея мытаря, который, услышав зов: «Следуй за Мной», — все оставил и пошел за Господом. Так и апостола Павла Господь сразу сделал Своим служителем, даровавему все.

Как все остальные апостолы, которые ходили со Христом по Галилее, Самарии и Иудее, и были свидетелями и участниками всего, что совершал Христос в земной жизни, так этим светом Савл тоже делается свидетелем и участником всего, что пережили они. Как все ученики Христовы, которые были вместе с Господом в момент Его взятия и видели, какому глумлению и поруганию Он был предан, так апостол Павел увидел все и стал свидетелем страданий Христовых. И так каждый из нас, кто в Церкви, кто получает этот свет от Господа, — становится свидетелем и участником всего, что Христос совершил на земле и что Он совершает в вечности нашего ради спасения.

Апостол Петр говорит, что он является соучастником славы Божией, которая должна открыться (1 Пет. 5, 1). Он знает, о какой славе говорит. О славе, которая была ему явлена на горе Фаворской, о славе, которая была дана Церкви в день ее рождения — в Пятидесятницу. И о славе, которая будет дана Церкви Христовой и откроется для всех, когда придет Господь со славой, и апостолы вместе с Ним сядут на двенадцати престолах, чтобы судить живых и мертвых.

Но, говоря об этой славе, и апостол Петр, и апостол Павел одновременно тотчас же всегда говорят о Кресте Хрис
товом, о страданиях Его, свидетелями которых они являются. «Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух Славы, Дух Божий почивает на вас. Теми он хулится, а вами прославляется» (1 Пет. 4, 14).

И апостол Павел, который был вознесен до третьего неба, которому было дано узнать, что такое жизнь вечная, уготованная Господом любящим Его, и услышать неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать, хвалится не этим, а своими немощами. «Дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился» (2 Кор. 12, 7). Чтобы апостол не превозносился за множество дарованной ему благодати, чтобы он знал всегда, почему Бог воплотился, почему Он принял эти страдания. Почему сила Божия совершается в немощи Креста Господня и нашей причастности Кресту, победоносному Кресту Божию. Это есть любовь Божия, о которой свидетельствует нам Церковь, все апостолы. Так возлюбил Бог мир, что Сына Своего Единородного дал, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Отец Небесный отдал Сына Своего Единородного ради спасения каждого человека, который способен принять этот дар, обратиться лицом и жизнью всей к этому дару.

Никакие враги никогда не могли бы взять Христа, если бы Отец Небесный не отдал Его из любви к нам. И Церковь открывает нам тайну пастырства: никто не может быть служителем Христовым, как сказано в книге Деяний святых апостолов, если он не является свидетелем Воскресения Христова, в каком бы веке он ни жил. Но прежде он должен быть свидетелем Креста Христова, Его распятия. Никто не может быть служителем Христовым, если он, как апостол Петр, не сможет трижды ответить на вопрошание Господа: «Любишь ли Меня?» И эта любовь Божия дается сугубым образом тем, кого избирает Господь, для того чтобы они были способны донести эту любовь до всех.

Как часто нам приходится слышать в сегодняшнем мире: «Христиане не лучше других людей». Или: «Я отошел от Церкви, глядя на жизнь этого священника, или на жизнь этого христианина». Мы можем возмущаться, говоря, что Бог не зависит от Своих служителей, как солнце не зависит от грязной земли, которую оно освещает, через которое хочет взрастить то, что ему нужно. Но пусть будет услышан нами сегодня призыв апостола Павла: «Подражайте мне, как я подражаю Христу». И слово апостола Петра: «По примеру призвавшего вас Святаго, и сами будьте святы» (1 Пет. 1, 15). Чтобы мы знали, что слова Господни, которые Он говорит Своим апостолам, посылая их на проповедь: «Как Меня послал Отец, так Я посылаю вас», — имеют непостижимое никаким умом человеческим измерение. Точно так же как Его слова: «Как Отец возлюбил Меня, так вы любите друг друга». Не о том идет речь, чтобы мы просто творили добрые дела и жили благочестиво, а о той новой любви, которую принес Бог, и глубина которой открывается только тогда, когда человек узнает глубину зла, действующего в мире. А так же силу и глубину Христовой любви, обращенной ко всем людям.

Если Церковь не окажется способной принести людям эту любовь, как они смогут узнать, что Господь на самом деле есть, и что Он так дорог для каждого человека? Смысл необычайных событий, которые связаны с избранием апостола Павла и апостола Петра, заключается в том, что каждый человек, переживая свои падения, должен узнавать покаянием любовь Христову. То, что произошло с ними, — это история всей Церкви, каждого из нас. И смысл их избрания в том, чтобы они, зная, какими избрал их Господь и на какую высоту вознес, были способны нелицемерно донести эту проповедь — для всех без исключения, кто не отвергнет ее.

Но если Церковь замкнется в себе — как того хотят ее враги, чтобы люди не видели в ней света, который Бог принес ради их спасения,-то напрасным окажется празднование нами памяти святых апостолов. Напрасно будем мы хвалиться этой высотой и этим даром — принадлежать святой соборной и апостольской Церкви во все дни жизни нашей.

ruskline.ru

Светлый и радостный праздник установила, братие, святая Церковь в честь святого Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Светло он праздновался прежде у русского народа, светло празднуется во многих местах и ныне. Что же особенно радостного в празднуемом ныне событии рождении Предтечи и о чем оно особенно должно напомнить нам? В частности, о чем явление великого духом жителя пустыни должно напоминать современным людям, видящим залог обновления жизни, как отдельных людей, так и всего общества, в преобразовании внешних форм жизни общественной, считающим даже совершенно бесплодным в этом отношении призыв людей к нравственному обновлению (таковы, например, социалисты Зомбарт и др.)?
Святой Иоанн Предтеча явился, прежде всего, как проповедник покаяния. «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное», — так он начал свою проповедь в пустыне (Мф.3:2). Покайтесь, перемените свои мысли и настроение, приидите в чувство неправды путей ваших, «перестаньте делать зло, научитесь делать добро» (Ис.1:16–17)! Без этой внутренней перемены, без очищения сердца от зла не может быть благосостояния ни личного, ни общественного. Пусть иной человек долго бывает счастливым и благоденствует, совсем не думая о покаянии, об очищении своей совести, но приидет время, и последняя заговорит. И вот тогда человек, не желавший добровольно оглядываться назад, сверять с голосом совести пути своей жизни и каяться в своих неправдах, принуждается против воли делать это: он разочаровывается в том, в чем находил счастье, охлаждается ко всему, испытывает в душе какую-то пустоту, иногда же переживает тяжелые душевные муки, пока не успокоит совести или не заглушит ее каким-либо образом, хотя опять лишь на время. Точно так же и в жизни общественной тщетны все надежды на новые внешние формы общественной жизни без сопровождающего их внутреннего духовного обновления общества. Правда, социалисты строят предположения о том, что некогда — в силу железной необходимости законов общественной жизни (классовой борьбы, победы пролетариата и т. п.), без всяких призывов к духовному обновлению — возникнет новый, лучший строй общества, при котором труд, права и блага жизни будут распределяться равномерно между членами общества. Но может ли подобная равномерность установиться без всяких призывов к чувству долга или совести? Как без этих призывов люди могут совершенно справедливо распределить между собою блага жизни, труд легкий и приятный или тяжелый и неприятный? Неужели, как только насильственно после классовой борьбы явится означенный строй, люди без труда сделаются чуждыми черствого себялюбия, стремления господствовать над другими и подавлять их, лжи, лености, зависти и т. п., то есть тех пороков, которые, собственно, и создали теперешнее несправедливое неравенство между людьми? Так, следовательно, уместен и доныне обращаемый ко всему обществу призыв к внутреннему обновлению, или покаянию, проповедника пустыни Иоанна!
Другой призыв великого пророка — это «сотворить…. плоды покаяния» (Мф.3:8). Плоды покаяния — это дела любви. «У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же» (Лк.3:11). Как часто представляется случай совершать эти дела милости и всем нам, и как часто мы, однако, под разными предлогами их не делаем. А иные даже, чтобы найти себе извинение, ссылаются на вред благотворения отдельным людям, признавая полезною только общественную благотворительность, так как только последняя устраняет самые причины людской нищеты и горя. Но ведь если иметь в виду общество в его целом, то в нем причины бедности и страданий могут быть устраняемы лишь крайне медленно и постепенно; а пока они не будут устранены, возможны только частичные попытки общественной благотворительности или опыты устройства общества на новых началах3); такие частные опыты создают разве только как бы оазисы в пустыне (т. е. в необозримой массе нищеты и страданий) и, очевидно, не устраняют коренных причин нищеты и страданий во всем обществе, как и дела милости в отношении к отдельным людям. Впрочем, не в отношении только к отдельным людям имеет силу призыв Пророка и Предт
ечи Господня творить дела любви, но и в отношении ко всему обществу: не слышим ли теперь постоянный призыв и в обществе к тому, чтобы люди, облеченные большими правами, уступали часть их бесправным, люди, обладающие большим количеством благ (например, земельными угодьями), уступали не обладающим последними в достаточной мере. Но и в этом случае пусть будет памятным современным людям путь к уравнению в означенных благах, указанный святым Пророком и Предтечей Господа: «ничего не требуйте более определенного вам… никого не обижайте, не клевещите» (Лк.3:13–14). А ныне как часто не только обижают, но и прямо убивают, как часто (в газетах и помимо их) клевещут, особенно против богатых и власть имущих, как часто требуют того, что не определено законами не только нашего отечества, но и почти всех других стран мира. Итак, не к насильственному уравнению призывает великий пророк общество, а к добровольной уступчивости. Пусть проявит ее и наше общество во время предстоящих преобразований, особенно люди, обладающие различными благами в большей мере по сравнению с прочими, когда потребует государство для общего благосостояния отечества. Да даст Бог дерзновение и святой Церкви, памятуя о дерзновении святого Иоанна Предтечи, обличавшего Ирода царя, заступаться за людей бесправных и неимущих пред теми, от кого зависит устроить благосостояние последних! Но пусть пастыри Церкви более, чем другие общественные деятели, помнят, что им должен быть чужд призыв к насильственному образу действий одной части общества против другой, тем более против властей. Святой Иоанн Предтеча, правда, дерзновенно обличал самого Ирода царя за его неправды, но ведь он, даже пользуясь любовью народа, никогда не призывал его к насилию: напротив, он заключен был в темницу и усечен мечом за свои обличения.
Наконец, явление в мире Иоанна Предтечи напоминает нам о явлении благодати.
Он, «больший… из рожденных женами», однако, был менее сынов Царствия Христова по дарам благодати (Мф.11:11), ибо только они по явлении на земле Слова, «исполненного благодати и истины», восприяли «благодать на благодать» (Ин.1:14, 16). Мы, сыны Царствия Христова, узрели очами Учителя истины кроткого, долготерпеливого, понесшего на Себе наши немощи и болезни (Мф.8:17; Ис.53:4), возлюбившего нас до конца (Ин.13:1), положившего за нас душу Свою (Ин.15:13) и запечатлевшего любовь Свою смертью крестною. Вот явление благодати. Предтеча Господень еще во чреве матери взыграл, предощущая это радостное явление, и впоследствии радостию радовался, слыша самый глас Женихов (Лк.1:44; Ин.3:29). Не должен ли образ подобного Учителя наполнить радостью и наше сердце, как исполнилось ею Иоанново, и побудить нас, вошедших в это царство, «поступать так, как Он поступал» (1Ин.2:6), ибо в этом залог нашего счастия личного и благосостояния общественного? По слову Господа, «от дней Иоанна Крестителя» люди «с усилием» стали «восхищать» это царство (Мф.11:12). А мы стремимся ли усиленно восхищать его, хорошо ли даже сознаем, сколь дорого звание христиан, которое носим, и сколь великих даров благодати сделались мы обладателями? Как часто мы отступаем от этого звания своего по причине соблазнов житейских, не говоря уже, например, о заключении в темницу подобно Иоанну, где он жил не как в «чертогах царских» и не в «мягкие одежды» одевался (Мф.11:8)! Сколь многие из нас, вероятно, отступили бы от Христа, если бы пришлось самым делом страдать за Него! А ведь многим уже и приходится страдать за верность Христу от общества, которое в наше время все более и более идет по пути отступления от Христа, от образа Его жизни, исполненной кротости и любви.
Да усилится же и наше стремление в Царство Христово, потщимся и мы усиленнее восхищать его, чаще вдохновляясь здесь (в храме) молитвою, изглаждая, по наставлению святого Предтечи, неправды из души посредством покаяния, творя плоды покаяния — чрез дела любви «по силе, какую дает Бог» (1Пет.4:11), служа нелицемерно Христу и исполняясь чрез то покоем души и радостью, которая будет сопровождать нас в жизнь будущего века, или проповеданное Иоанном Царствие Небесное! Аминь.
1) Сок
ращения при указании источника:
ВлЕВ — Владикавказские ЕпархиальныеВедомости
ВЕВ — Волынские ЕпархиальныеВедомости
ОЕВ — Олонецкие ЕпархиальныеВедомости
УЕВ — Уфимские ЕпархиальныеВедомости
2) Произнесено в Петропавловском соборе г. Петрозаводска 24 июня 1906 года. (ОЕВ. 1906. № 13. С. 499–501.)
3) Например, Крестовоздвиженское Трудовое Братство Н. Н. Неплюева. В устроении трудовых братств на основе веры и любви Христовой Н. Н. Неплюев и видит именно осуществление призыва «сотворить достойные плоды покаяния». «Покайтеся, братья-христиане!.. Смирите жизнь свою до жизни по вере, действующей любовию, до нелицемерного братства жизни и труда!.. Стройте ковчеги христианских оазисов, христианских трудовых братств! Да будут такими ковчегами мира, порядка и мирного благоденствия все христианские приходы, целые Церкви поместные, целые христианские государства!.. Светильники многих Церквей поместных потухают и колеблются на основаниях своих, потому что перестали признавать основанием своим краеугольный камень Живого Христа… отвергли Его верховный завет братолюбия… Покаемся и сотворим достойные плоды покаяния!» («Церковный Голос». 1906 г. № 22. «Воззвание ко всем христианам» Н. Неплюева).

azbyka.ru

Если человек не исполнится глубокого смирения, кротости, самоумаления и послушания Богу, как ему спастись? Как спастись безбожнику и грешнику, если и праведник едва спасается? Не собирается вода на высоких отвесных скалах, но собирается в местах низких, ровных и углубленных. И благодать Божия не почиет на людях гордых, которые возвышают себя и противятся Богу, но на смиренных и кротких, углубивших душу свою смирением и кротостью, самоумалением пред величием Божиим и покорностью воле Божией. Когда болезнь иссушит привитую лозу, которую заботливо и долго взращивал виноградарь, то он отсекает ее и бросает в огонь, а на место ее пересаживает и прививает дикую. Когда сыновья, позабыв всю отцовскую любовь, восстанут против отца, что сделает тогда отец? Изгонит сыновей из дома и вместо них усыновит наемников своих. Так происходит в природе, так происходит и у людей. Неверующие говорят, что это происходит согласно законам природы и человеческим законам. Но не так говорят верные. Раздвинувшие завесы природных и человеческих законов и заглянувшие тайне вечной свободы в пламенные очи говорят иначе. Они говорят: «Сие происходит по воле Божией для нашего вразумления». Да, сие пишет Бог перстом Своим, и только умеющие читать рукопись Божию, записанную огнем и Духом в предметах и событиях природы и в предметах и событиях человеческой жизни, — только они понимают смысл всего. Те же, пред очами которых природа и жизнь человеческая мерцают как огромная куча типографского шрифта, букв без духа и смысла, говорят о случайности и утверждают: «Все, что происходит с нами и вокруг нас, происходит случайно». Этим они хотят сказать, что вся сия гигантская куча букв сама собою движется и перемешивается и из подобной мешанины складываются то одни, то другие события. Если бы Бог наш не был милостив и сострадателен, Он бы посмеялся над таким безумием земных толкователей мира и жизни. Но есть тот, кто над сим безумием злорадно смеется: это злой дух, враг рода человеческого, у коего нет к людям ни милости, ни сострадания. Когда гусь шлепает по пестрому ковру, расстеленному на траве, он может подумать, что все узоры и краски на ковре нагромождены как-то случайно, да и ковер сам собою вырос из земли — как трава, по гусиному рассуждению, растет из земли случайно. Но ткачиха, которая ткала ковер и испещряла его узорами, знает, что он не взялся откуда-то случайно, так же как знает, почему узоры и цвета размещены именно данным образом. Только ткачиха умеет читать и истолковывать ковер, ее рукою вытканный, — ткачиха и те, кому она расскажет. Так без толку шлепают неверующие по предивному ковру мира сего и говорят о случайностях. Лишь Бог, Который и выткал мир сей, знает, что означает всякая нить в мировой ткани. И знает тот, кого Бог сподобит и скажет ему. Прозорливый Исаия пишет: Ибо так говорит Высокий и Превознесенный, вечно Живущий, — Святый имя Его: Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных (Ис.57:15). Значит, Бог живет на земле только с сокрушенными сердцем и смиренными духом. А с кем Бог живет, тем Он и открывает тайны мира и жизни и духовные глубины всего Своего писания, заключенного в вещах и событиях. Сокрушенны сердцем и смиренны духом были Авраам, Исаак, Иаков, Иосиф, Моисей и Давид, и потому Господь обитал с ними и обещал быть и с их потомками, пока те пребудут сокрушенны сердцем и смиренны духом. Но люди, возгордившиеся частым Богообщением, низвергаются в пропасть худшую, чем те, кто не имеет ни какого-либо познания об истинном Боге, ни общения с Ним. Самый очевидный пример сего являет нам народ израильский, то есть потомки великих и богоугодных праотцев, нами упомянутых. Возгордившись общением с истинным Богом, этот народ начал презирать все прочие народы как плевелы на гумне Божием. Но тем он сам себя погубил, ибо из-за ослепившей его гордыни из всего, открытого ему Богом чрез Своих пророков и угодников, он запомнил и оставил только одно, а именно — что он на
род богоизбранный. Дух и смысл ветхозаветного откровения Божия для него полностью исчез, и Священное Писание плясало пред очами этого народа как нагромождение непонятных слов. И к тому времени, когда Господь наш Иисус Христос пришел в мир с новым откровением, народ иудейский не только опустился в своей слепоте и незнании воли Божией по уровня народов языческих, но помраченностью духовного зрения и окамененностью сердца во многом стоял и ниже последних. Сегодняшнее Евангельское чтение показывает нам суждение о том Самого Спасителя. Оно описывает случай, открывший здравие больных и болезнь здоровых, веру язычников и неверие тех, кто хвастливо именовал себя избранными и правоверными. И сей Евангельский отрывок написан ко вразумлению на все времена и для всех поколений, в том числе для нашего времени и для нашего поколения. Остро вразумление это, как херувимский меч, ясно, как солнце, и, как горный цветок, свежо и поразительно. Пусть же устрашит оно нас своею остротою, просветит нас своею ясностью, и поразит нас в нашем нынешнем духовном небрежении и нерадении. И еще — пусть особенно напомнит нам: мы, христиане, должны не забываться и не гордиться тем, что мы ходим в храм, молимся Богу и исповедаем Христа, дабы пред судом Божиим не оказалось, что находящиеся вне Церкви имеют больше искренней веры и больше добрых дел. Когда же вошел Иисус в Капернаум, к Нему подошел сотник и просил Его: Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Капитан, или сотник, или центурион возглавлял военный гарнизон в Капернауме, главном городе на озере Галилейском. Подчинялся ли он непосредственно римским властям или Ироду Антипе, совершенно не важно, хотя, скорее всего, это был римский офицер; главное, что он был язычник и не еврей. Это — первый римский офицер, упоминаемый в Евангелии как уверовавший во Христа. Вторым был сотник, начальник стражи у Креста Христова, который, видя страшные явления природы, бывшие при смерти Господа, воскликнул: воистину Он был Сын Божий (Мф.27:54). Затем говорится о Корнилии сотнике из города Кесарии, которого крестил апостол Петр. Все они, хотя и были язычниками, прозрели и увидели истину и жизнь во Христе и уверовали в Него, в отличие от целой орды чрезвычайно ученых, но ослепленных иудейских книжников. Слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Не совсем слуга, но, скорее, в соответствии с греческим словом Евангелия, отрок, или прислужник; и, вероятно, этот прислужник был воин, поскольку проситель — офицер. Болезнь была страшная: расслабление, и прислужник был уже при смерти, как повествует евангелист Лука. А сотник дорожил им. Потому и постарался, услышав о том, что Иисус вошел в Капернаум, лично предстать пред Ним и попросить о помощи дорогому для него слуге. Прочитавшему описания сего события у двух святых евангелистов, Матфея и Луки, на первый взгляд покажется, что между ними большая разница. Ибо Матфей пишет, что сотник сам лично подошел ко Христу и просил Его, а Лука — что он сначала послал старейшин иудейских и изложил свою просьбу чрез них, а затем, когда Господь недалеко уже был от его дома, прислал своих друзей, чтобы передать Господу: не трудись, Господи! ибо я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой; — но скажи слово, и выздоровеет слуга мой. И действительно, разница в этих двух описаниях есть, но противоречия нет. А вся разница заключается в том, что Матфей пропускает и не упоминает о двух представительствах, которые сотник предварительно посылал ко Господу; Лука же пропускает и не упоминает то, что наконец и сам сотник, при всем своем сокрушении и смирении пред величием Христовым, вышел Ему навстречу. То, что евангелисты столь прекрасно дополняют друг друга, вызывает у человека духовного лишь радость и восхищение. Ибо, по словам Златоуста, если бы все события были описаны у всех евангелистов одинаково, то сказали бы, что евангелисты списывали друг у друга. К чему тогда бы были четыре Евангелия и четыре евангелиста? На всяком земном суде нужны два свидетеля, и при их свидетельстве дело считается достоверным, а Бог дал нам дважды по два свидетеля в лице четырех евангелистов, дабы хотящие спастись могли как можн
о легче и как можно быстрее уверовать, а погибающие не имели отговорки. И еще Бог для того дал нам четырех евангелистов — хотя Он мог всю премудрость нашего спасения изложить чрез одного-единственного — дабы мы, смотря на то, как они взаимно друг друга дополняют, на их примере научились сему, поняв, что и мы предопределены взаимно дополнять друг друга в этой жизни, в соответствии с различными духовными дарами, принятыми от Бога, подобно членам одного тела, кои помогают один другому в свою меру каждого члена, при чем тело получает приращение (Еф.4:16). Таким образом, имея пред собою два описания, мы можем ясно представить себе картину события, о котором идет речь. Услышав о славе и силе Господа нашего Иисуса Христа и при этом чувствуя свою человеческую греховность и недостоинство, сотник сперва попросил старейшин иудейских пойти ко Господу и позвать Его. Он нисколько не был уверен в том, что Господь захочет прийти. Он мог думать про себя: «Вот, я — идолопоклонник и грешник, Он — прозорлив и Он прозрит мою греховность, как только услышит мое имя, и кто знает, захочет ли Он войти в мой дом? Лучше я пошлю к нему иудеев, и если он откажет, пусть откажет им, а если согласится прийти… посмотрим». А когда он узнал, что Господь согласился, то весь пришел в волнение и смятение. Теперь он посылает своих друзей сказать Христу, чтобы Тот не входил в дом к нему, грешному и недостойному, но пусть только скажет слово, и выздоровеет слуга. Но как только его друзья подошли ко Господу и сообщили Ему то, что поручил сотник, приходит и сам сотник. Охваченный великим волнением, он не мог оставаться дома. Се, Он приходит под кров его! Нет-нет: друзья его еще не знают, Кто Он, и не сумеют сказать Ему то, что нужно. А о старейшинах иудейских капитан уже мог знать, что они не любят Христа и не имеют веры в Него. И потому он лично должен поспешить Ему навстречу, тем более, теперь он знает, что Господь ему не откажет и тем не унизит его, офицера, пред народом. Правда, иудеи действительно сказали Христу о сотнике доброе слово: он достоин, чтобы Ты сделал для него это, ибо он любит народ наш и построил нам синагогу. Но все то, что они сказали, не касается сути вещей. Они оценивают доброту сотника своею личною корыстью, которую от него имели. Он любит народ наш. Прочие римские офицеры и чиновники презирали иудеев. Сей же их любил и построил синагогу. Они хотят сказать: «Потратил свои деньги и сэкономил наши. Выстроил нам нужную молельню, которую мы иначе сами вынуждены были бы строить и оплачивать». Они говорят так, будто разговаривают с Каиафой, а не со Христом. Христос им на это ничего не ответил, но молча пошел с ними. Потом ко Христу приступили друзья сотника и, наконец, сам сотник. Встретившись со Христом лицом к лицу, сотник, конечно, повторил все то, что Господу уже сообщили. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его. Видите, как говорит Имеющий власть и силу! Он не говорит: «Посмотрим!» И не спрашивает его, как других: «Веруешь ли, что Я могу это сделать?», — поскольку уже видит сердце сотника и знает его веру. И Господь говорит ему с решимостью, с которою никогда не дерзал говорить ни один врач. А так решительно и ясно Он ответил сотнику намеренно, чтобы в присутствии иудеев вызвать его последующий ответ. Ибо когда Бог что-либо творит, Он делает это так, дабы от сего была не одна только польза, но много. Христос желал это событие использовать многосторонне: и исцелить больного, и открыть великую веру сотника, и укорить иудеев за их неверие, и произнести важное пророчество о Царстве: о тех, кои уверены, что войдут в него, однако не войдут; и о тех, кои не думают войти, но войдут. Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой. Какая огромная разница между сею пламенною верою сердца и хладными законническими верованиями фарисеев! Разница не меньше, чем между огнем горящим и огнем, нарисованным на бумаге. Когда один из фарисеев позвал Христа в свой дом вкусить пищи, он думал в своей законнической гордыне, что не Господь оказыва
ет честь ему и его дому, входя под его кров, а он сам оказывает честь Господу, приглашая Его. И в этой гордыне и надменности фарисей пренебрег даже принятыми обычаями гостеприимства: не дал своему Гостю воды для омовения ног, не встретил его целованием и не помазал Ему головы благоуханным маслом (См. Лк.7:44–46). А как сокрушен и смирен пред Господом этот «язычник», которому не дано было знать ни Моисея, ни пророков и которому его природный ум служил единственным светильником для распознания истины и лжи, добра и зла! Он знает, что для всякого иного человека в Капернауме войти в его дом является честью, но во Христе он видит не обычного человека, а Самого Бога. Потому он и говорит: я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой. Как сильна вера во Христа и Его силу! Скажи только слово, и болезнь исчезнет, и слуга мой встанет! Даже сам апостол Петр долго-долго не мог стяжать столь сильной веры. Сотник ощущает в присутствии Христовом присутствие самого неба, небесного огня и небесного света. К чему такому огню входить под кров его, когда довольно одной искры? К чему вносить в дом целое солнце, когда довольно одного луча? Если бы сотник знал Священное Писание, как мы его сегодня знаем, он сказал бы Христу: «Ты, Сотворивший словом мир и человека, можешь словом и больного исцелить! Одного самого маленького Твоего словечка довольно, ибо оно сильнее огня и светлее луча солнечного, скажи только слово». О, как сильная вера этого язычника должна сегодня устыдить и многих из нас, в сто раз лучше знающих Священное Писание, но и веры имеющих в сто раз меньше! Однако сотник не ограничивается сими словами, но продолжает, дабы объяснить свою веру в силу Иисусову: Ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает. Что такое сотник? У него в подчинении сто человек, а сам он в подчинении еще у ста. Но те, кто ему подчиняется, обязаны его слушаться. И если он, человек подвластный, который лично имеет небольшую власть, может приказывать своим воинам и слугам, тем паче может Христос, Который не подвластен никому и Сам является верховною властью для природы и людей. И если столько людей покоряются слабому слову сотника, как всем вещам не покориться слову Божию, сильному, как жизнь, острому, как меч, и страшному, как бич (Втор.32:46–47; Ин.12:50; Еф.6:17; Притч.2:6–7; Иов.5:21)? Кто суть воины Христовы и слуги его? Не является ли жизнь со всеми существами войском Христовым? Не суть ли ангелы, святые и все богобоязненные люди воины Христовы? А все природные силы, смерть и болезни — разве они не слуги Христовы? Господь повелевает жизни: «Пойди в то или иное создание», — и жизнь идет. «Возвратись», — и жизнь возвращается. Он подает жизнь, Он попускает смерть и болезни, Он воскрешает и Он исцеляет. От слова Его склоняются ангельские силы, словно пламя от сильного ветра. Яко Той рече, и быша, Той повеле, и создашася (Пс.32:9). Никто не может одолеть Его силы, как ничто не смеет противиться Его слову. Никогда человек не говорил так, как Этот Человек (Ин.7:46). Ибо Он говорил не как подвластный, но как Владыка, как власть имеющий (Мф.7:29). Как Такового сотник и попросил Его: скажи только слово, и выздоровеет слуга мой. Избавить расслабленного прислужника от болезни — это дело, которое не может сотворить никто из смертных людей на земле, но для Христа это дело невеликое. Для такого дела Ему не надо утруждать Себя и лично идти в дом сотника, не нужно Ему и видеть болящего, не нужно его и за руку брать и поднимать. Пусть только скажет слово, и дело будет свершено. Таковы были мысли сотника о Христе, и такова была его вера во Христа. Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры. Почему Христос удивился, если Он заранее знал, что Ему ответит сотник? И не вызвал ли Он сам такой ответ Своими необычными словами: почему же теперь Он удивился? Удивился, чтобы вразумить идущих за Ним. Удивился, чтобы показать им, чему в этом мире следует удивляться. Удивился великой вере человека, чтобы и Своих последователей н
аучить удивляться великой вере. Воистину, ничто в этом мире не достойно такого удивления, как великая вера человеческая. Христос не удивлялся красоте озера Галилейского, ибо чего стоит сия красота в сравнении с красотою небесной, которая Ему ведома? И никогда Он не удивлялся ни мудрости человеческой, ни богатству, ни силе, ибо все сие ничтожно в сравнении с богатством, премудростью и силою, ведомыми Ему в Царствии Божием. И никогда не удивлялся Он великому стечению народа на праздник в Иерусалим, ибо ничтожна и бедна толпа земная в сравнении с сияющим ангельским собором, который Он созерцал от сотворения мира. Когда другие удивлялись красоте храма Соломонова, Он описывал разрушение этого храма до основания. Лишь великая вера человеческая достойна удивления. Она является величайшей и прекраснейшей вещью на земле. Ибо верою раб становится свободным, наемник — сыном Божиим и смертный человек — бессмертным. Когда праведный Иов лежал в гное и язвах на пепелище, оставшемся от всего его богатства и всех его детей, его вера в Бога осталась непоколебимой. И среди гноя и язв он восклицал: А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам: мои глаза, не глаза другого, увидят Его (Иов.19:25–27). Кому Господь высказал Свое удивление? Идущим за Ним. Это Его святые апостолы. Для вразумления им Он и удивился. Конечно, и прочие иудеи, отправившиеся вместе с Ним в дом сотника, слышали слова сии, которыми Господь выразил Свое удивление: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры. То есть: не нашел и в народе иудейском, которому следовало бы иметь веру более крепкую, чем у всех остальных народов на земле, ибо именно ему с самого начала чрез бесчисленные чудеса и знамения и чрез пламенные глаголы Своих пророков Господь Бог открыл Свою силу и могущество, Свое попечение и любовь. Но в Израиле вера почти совсем иссякла, и избранные сыны восстали против Отца и отлучились от Него умом и сердцем настолько, что ум их ослеп и сердце окаменело. Даже и Его апостолы вначале — включая и Петра и не говоря уж об Иуде — не имели такой веры во Христа, как этот римский офицер; такой веры не имели ни сестры Лазаря, в доме которых часто бывал Христос, ни Его сродники и друзья в Назарете, среди которых Он вырос. Теперь Господь, проницая Своим духом до конца времен, произносит пророчество, скорбное для иудеев и радостное для народов языческих: Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Это пророчество на сегодня в значительной степени исполнилось, да и теперь продолжает исполняться. На востоке и на западе от народа иудейского жили народы языческие. (Господь не сказал многие язычники, но лишь многие с востока и запада, хотя ясно, что Он имел в виду язычников. Почему Он не сказал язычники? «Дабы не возмутить иудеев, для того и говорит осторожно с востока и запада». Феофилакт). Многие из них полностью перешли в веру Христову, как, например армяне и абиссинцы, греки и римляне и все народы европейские; другие народы лишь частью стали христианскими: например, арабы и египтяне, индийцы и персы, китайцы и японцы, эфиопы и малайцы. В то время как евреи, которым Царство сперва и было предложено, и доныне продолжают упорствовать в своем неверии во Христа. И за это они в большей степени, чем все прочие народы, рассеяны по всему миру, согнаны со своих мест, презираемы и ненавидимы народами, среди коих поселились как пришельцы. Таким образом, жизнь их на земле стала тьмой внешней и скрежетом зубов. Слово кромешная означает внешняя, или наружная. «Поскольку тот, кого Господь выгонит вон, словно за двери, наружу, лишится света то по причине сего тьма названа внешней (наружной)» (Иероним). Но по сути это означает отлучение и полное удаление от Бога: пребывание в дальней стороне, еще более дальней, чем та, в которой блудный сын страдал от голода и, нуждаясь, завидовал даже свиной пи
ще. А в мире ином окажутся за бессмертной трапезой их собственных праотцев: Авраама, Исаака и Иакова, — больше людей со всех сторон света, всех рас и всех языков, чем их, евреев. И будет в мире том для неверных сынов Царства: тьма, плач и скрежет зубов. Высохший виноградник Домовладыка искореняет и лозы бросает в огонь, а на его место сажает и прививает дикий виноград. Взбунтовавшихся сынов Своих Отец Небесный отлучает от Себя навеки, а вместо них усыновляет Своих наемников. И так избранные становятся неизбранными, а неизбранные — избранными, первые — последними, а последние — первыми. И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час. После того как Он изрек пророчество, Он совершает чудо. Словно хочет этим чудом не только вознаградить сотника за веру, но и Свое великое пророчество подтвердить. Сказал, и выздоровел слуга. Как при первом творении сказал Бог — И стало так, — так и теперь, при новом творении, Господь сказал лишь слово — и стало так. Расслабленный человек, которого вся Римская империя не могла бы спасти, по одному Божественному слову Спасителя встает и выздоравливает. Болезнь есть слуга Божий, и когда Господин говорит: пойди, она идет; и когда Он говорит: приди, она приходит. Без лекарств и снадобий больной выздоровел, ибо познал слуга повеление Господина своего, познал и убежал. Не лекарства и снадобья исцеляют, а Бог. Бог исцеляет — или непосредственно, Своим словом, или чрез посредство лекарств и снадобий — в соответствии с меньшею или большею верой больного. Нет во всем огромном мире лекарства от какой бы то ни было болезни, которое могло бы отогнать болезнь и возвратить здравие без силы Божией, без присутствия Божия, без слова Божия. Да будет слава Богу Живому за Его бесчисленные исцеления верных Своим могущественным словом — и в прошлом, и в настоящем. Поклонимся Его святому и всесильному слову, коим Он творит новое, врачует болящих, восставляет падших, прославляет презренных, утверждает верных и обращает неверных, и все сие — ради Иисуса Христа, Сына Своего Единородного, Господа и Спаса нашего, и силою Духа Святого. Поклонимся же вместе с воинством ангелов и святых Отцу и Сыну и Святому Духу — Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

pravoslavie.ru